Обнуляюсь в работе (Ольга Лихачева)

Читала однажды у Анжелики Королевой про обнуление. Тогда приняла к сведению, но никогда не испытывала потребность в этом до сегодняшнего дня.

Сегодня проснулась. И рисовать. А потом появилось желание выключить мир (все, что вокруг) и побыть в тишине, с собой, со своим творением. Нарисовала эскиз игрушки. У меня уже много скопилось набросков авторских игрушек, но ни один не довела до финала.

Не сегодня. Не сейчас. Вот дошью… Вот приберусь… Вот побольше заработаю… «Вот что-нибудь» растет с геометрической прогрессией. А воплощение идеи в прямо противоположной зависимости.

Никак не могла понять: что такое со мной происходит? Почему не могу заняться тем, что люблю, тем, что мне нравится, тем, что хочу делать? Ведь все разумно: умеешь, любишь, хочешь, значит делаешь.

Но НЕТ.

Какой-то тормоз. Какой-то запрет.

Что угодно делаю, и при этом не так хорошо, как могла бы. Ведь внутри ненависть к тому, чем сейчас занята. Мол, ах, ты, платье!!! Мешаешь мне мою игрушку вязать!!! Вот если бы не ты, я бы с таким удовольствием сейчас повязала игрушку!

Две недели назад я разгадала причину. Оказывается, мой внутренний родитель настолько сильную власть имел надо мной, что несчастное творческое дитя было задавлено несколькими этажами рухнувшего дома. Вспомнилось те события, которые все это зародили. Мне всего три года было. Невероятное желание во мне появилось крестиком вышивать. А мама отговаривала. «Маленькая, не справишься!» Вот и стала я трудности в самом начале видеть, еще не сделав первый шаг. Сомневаться в успехе – это проще простого для меня, повзрослевшей. И как с таким настроем идею воплотить? Сразу в мозгу слова: «Не справишься, еще не разу не делала, не знаешь, как надо!» А как узнать, если не начать и не пробовать? Как дойти, если стоишь? Как узнаешь, что не умеешь, если не дойдешь? Тогда, конечно, настояла на своем, вышила крестиком первую земляничку. Но запомнила: если делать что-то, то обязательно качественно, иначе не берись! И вот это: легко и просто не бывает, бывает трудно и долго. Вот и плутаю всю жизнь: вокруг себя ищу себя.

И тогда же платье разрисовала белое, когда бумага закончилась. Папа был чрезвычайно огорчен. Больше, наверно, даже тем, что будет недовольна мама моим открытием: и на одежде можно рисовать! Я такую злобу чувствовала по отношению к папе, что он слишком рано зашел в комнату. Вот нарисовалась бы всласть! И было бы мне счастье!

А тут на самом интересном месте прервали, да еще и запретили рисовать. Запретили рисовать на одежде, а я возьми, да и прими: не рисуй!

В общем, приличный багаж запретов на творчество у того, кто это самое творчество в массы несет.

И осенило меня сегодня, когда нарисовалась в сласть 2 часа в одиночестве и вязать эту игрушку начала. Я на внутреннем родителе и занятия проводила: «Вам надо развивать творческие способности!» так и перло из меня. Творчество – это, вроде как, свобода, добровольное действие. А я все что-то доказать хотела тем, кто считает себя нетворческим, неспособным. И что в результате? Каждый оставался при своем мнении, только с меньшим количеством сил. Кому стало лучше?

Подарила себе творческое утро. И лучше стало внутри. Ребенок внутренний счастлив. Решила мастер-класс и книгу сделать по созданию авторской игрушки. Появляется строгий родитель с сомнением, что смогу достичь цель. Вспоминаю Джоан Роулинг, как она писала первую книгу, Рамона Арройо, который, не взирая на диагноз, прошел триатлон. И тут просыпается вера, вижу себя с моей книгой в руках.

Появилось желание обнулиться. Обнулиться в работе. Позволить себе делать то, что хочу, а не то, что надо. Творить без запретов и чужих мнений. Без ожидания, что это кому-то понравится.
И что из этого выйдет – покажет время.

С Вами была Ольга Лихачева